книга Лара Крофт — расхитительница гробниц

Засада! Лара спокойно встала из-за укрытия, шагнула вперед — и ударила, со всей
силы, со всей злости.
Раз! Ногой в голову.
Два! Кулаком в кадык.
…Внизу, под ногами что-то еще хрипело и подергивалось.
— Рулез! — завопил Брайс микрофон, — Ну ты даешь! Все, здесь ты закончила!..
Закончила? Это здесь она закончила. А там? Не долго думая (когда думать-то?)
Лара разогналась, прыгнула — и с размаху приземлилась на тележку на роликах, ту,
что используется для осмотра днища автомобилей. Удобная вещь — катиться удобно и
безопасно, враги не смогут ее увидеть так близко от пола… А вот и один из
получивших в голову отвертку. Что это рядом с ним лежит? «Ингрем»? Очень хорошо!
За-ме-ча-тель-но!
Поехали-и-и-и!
Внезапно по плечу скользнуло что-то невесомое, холодное. Лучик? Да лучик, только
не просто…
Лазерный прицел!
Скользнул, ушел в сторону… Заметили? Думать некогда, пора менять позицию…
Лара быстро оглянулась, благо гараж свой она помнила не хуже чем ванную комнату.
Куда это мы доехали? О, мотоцикл! Почему бы юной леди не воспользоваться любимым
видом транспорта? Нет, причины для отказа просто отсутствуют…
Кувырок — и Лара в седле. Привычный рывок правой ногой… Мощная машина утробно
ревет двигателем. Теперь правую ногу на землю, руль резко вправо. Газу!
Поехали-и-и-и!
Умный, все понимающий мотоцикл развернулся на сто восемьдесят градусов почти на
месте. Свет фары выхватил из темноты сонные автомобили — и застывших в
недоумении врагов. Их приборы ночного видения вновь сослужили плохую службу:
теперь несколько секунд перед глазами будут одни зеленые сполохи. Лара
удовлетворенно хмыкнула! Так им и надо. Нечего ночью вламываться в чужие дома!..

Рукоятка газа выкручена до упора. Двигатель с рева перешел на вой — и наездница
послала стального мустанга с места в карьер. Приплюснутый «порш» возник в свете
фары прямо перед мотоциклом. Еще газу! Теперь поднять послушного двухколесного
зверя на дыбы и — запрыгнуть на капот.
Есть!
Сбросить газ… Поддать газу!.. Шипованная резина рвет краску шикарного
автомобиля…
Еще газу — и опять на дыбы! Двигатель мотоцикла заходится воем, амортизаторы
гулко лязгают. «Только бы не разбить «маятник»! — успела подумать девушка, сама
не ожидавшая от себя подобного цирка.
…Цирк? А что, стоит как-нибудь попробовать!
Сзади переворачивается «порш» и валится на крышу стоящего рядом с ним
«мерседеса». Что поделаешь, слишком мягкие рессоры!
…Еще один мерзавец пытается прицелиться из автомата. Это ты зря, парень, совсем
зря! Палец Лары привычно нащупывает спусковой крючок — и очередь из прекрасно
сбалансированного «ингрема» (не даром их запретили к продаже в США, ох, не
даром!) разрезает противника пополам. Еще один готов. Да сколько же их здесь,
поганцев?
Сзади коротко и противно трещит М-16. Лара лишь вздохнула. Теперь план «S» —
сматываться! Ну, милый, не подведи!
Девушка вжимается в седло, опять выкручивает рукоятку газа до упора… А это кто?
Что, еще один за пайком явился? Получи-и-и! «Ингрем» слегка подергивается в
руке, выплевывая свинец…
Двигатель басовито ревет, машина мчит, набирая скорость. Все? Нет, не все! Сноп
света от фары вырывает из темноты новое лицо в маске. Да когда же это кончится?
Стрелять уже нет времени, Лара отводит руку назад — и наотмашь бьет противника
по лицу «ингремом». С этим тоже, похоже, закончили.
Газ! Еще! Что?! Опять?! Да опять — черный силуэт в свете фары. А за ним… Стена!
Мамочка моя, вот это да!..

Враг ослеплен, но уже начинает сдергивать с себя прибор ночного видения. Лара
зло оскалилась. Ну, железка, не подведи!
…Рев двигателя. Стена с угрожающей скоростью надвигается, до нее десять ярдов.
Девять… Пять… Три! Лара резко бьет по переднему тормозу. Мотоцикл становится на
переднее колесо и начинает с визгом и рычанием разворачиваться. Заднее колесо с
размаху бьет уже успевшего сорвать с себя ноктовизор бандита.
…Стену придется покрасить. То есть сначала все соскоблить, а потом…
«Часы»! Лара очнулась. Потом, все потом. «Часы»! Мотоцикл… Заглох мотоцикл, не
выдержал. И бог с ним!
Бегом в зал, бегом!..
…Решетка, грубо вырезанная и искореженная, валялась в стороне. «Часы» исчезли.
Лара, все еще не веря, оглянулась по сторонам… Какая же она дура! Дура, дура,
дура! Зачем было показывать «часы» кому-то? Почему нельзя было сначала подумать
самой? Это же надо было так… так облажаться! Нет, хуже, это с менорой она
облажалась, а сейчас… Девушка в растерянности смотрела на искореженное
хранилище. И все-таки непонятно. Что же это было такое, раз за ним послали такую
уйму народу? И зачем оно кому-то так потребовалось?
…Кому-то? Кажется, что этот «кто-то» очень даже известен. А не зовут ли его
Манфред Пауэлл? «Мое неведение просто восхищает меня!» Брайс не прав, этот
змееглазый не мудак, он… Он!..
Лара грустно усмехнулась. Ах, мистер Уилсон, мистер Уилсон!.. Зачем вы дали мне
его телефон. Ведь вы были другом моего отца. Разве друзья так поступают?
Впрочем, что теперь об этом?
Внезапно она замерла. Какой-то шорох… Сзади! Что, еще один мерзавец? Ну, это уже
слишком!

…Быстрый разворот, автоматная очередь рассекла полутьму…
Хиллари успел неплохо узнать нрав своей хозяйки и потому успел присесть. Пули
вошли в стену точно над его головой.
— Я думаю, что они все ушли, — невозмутимо констатировал дворецкий, внимательно
осмотрев дыры в стене.
— К сожаление, они получили то, за чем пришли, — поморщилась девушка. — Извини,
стреляла не глядя… Устала…
— Пустое, мэм! — бодро ответствовал Хиллари. — Думаю, мэм, следует вызвать
коронера, а затем обратиться в суд графства. Согласно указу Его Величества Карла
II повреждение имущества джентльмена или леди, совершенное в непотребной форме…
Грузный плечистый верзила с чемоданчиком в руке уверенно ступал по ковру,
застилавшему коридор. Ботинки с тяжелой подошвой вдавливались в послушный ворс.
Верзила был спокоен и исполнен достоинства, черные ноздри широкого плоского носа
раздувались, словно предчувствуя близкую добычу. Чуть сзади шагали еще двое,
такие же громоздкие, уверенные в себе. Все трое в элегантных черных костюмах,
смотревшихся на них несколько странно. Неудивительно, ведь костюм — не привычный
«камуфляж».
Впрочем, перемена одежды ничуть не изменила верзилу, возглавлявшего отряд
налетчиков на Крофт Менор. На мирного обывателя он никак не походил. Скорее,
черный костюм смотрелся еще один «камуфляжем».
…Ботинки ступали ровно и твердо, губы, не привыкшие улыбаться были сжаты.
Выглянувший из-за колонны Пиммс поспешил сделать рукой жест, означающий, что
этих троих уже ждут, и ждут с нетерпением, но грозная троица прошла мимо, не
обратив на него ни малейшего внимания. Шеф, мистер Пауэлл, приказал ни с кем не
вступать в разговоры и доставить артефакт ему лично. Грузный верзила
удовлетворенно щурился. Вышло с первого раза! Плевать, что треть людей уже
отдыхают на столах в морге, а полиция, скорее всего, уже рыскает по
окрестностям. На все плевать! Приказ выполнен, значит, деньги будут заплачены
сегодня. Много денег, очень много! А потом… Потом будут еще деньги. И так будет
всегда, пока несущий чемоданчик человек не решит, что ему пора на отдых.
…Решит — и его убьют, тихо и незаметно, как это не раз делал он сам. Или громко,
если не сумеют подобраться и стать за спиной. Впрочем, это будет потом. Сейчас —
деньги, деньги и ничего кроме денег! За вовремя доставленный груз платят хорошо.
…Хищно трепещут ноздри. Запах денег — самый приятный запах в мире. Запах
настоящих мужчин!

Между тем мистер Манфред Пауэлл медитировал у себя в кабинете. Тишину нарушало
негромкое потрескивание сгоравших в камине дров. Густо курились благовония,
разнося по комнате пьянящие ароматы серой амбры и лотоса. Глубокое погружение в
себя было нужно Пауэллу как воздух, как вода и пища. Он еще не принял РЕШЕНИЕ. А
его следовало принять — и принять сейчас.
Принимать решения мистер Пауэлл не очень любил — как и работать, и даже
размышлять. Все эти занятия казались ему недостойными истинного денди. Люди,
знавшие его вприглядку, были уверены, что Манфред — оголтелый честолюбец,
мечтающий о лаврах как минимум Наполеона. Это было не так — и даже совсем не
так. Наполеона Пауэлл презирал с самого детства. Выскочка, зарвавшийся плебей
без намека на вкус. Стиль ампир! Фи! А чем закончил? Тайным идеалом Пауэлла был
человек совсем иной судьбы — знаменитый английский денди Джордж Браммель. Этот
самоуверенный щеголь, живший два века назад, не выигрывал сражений и не пытался
делать скучную карьеру. Он властвовал, он ЦАРИЛ благодаря своему вкусу, своей
исключительности, своему истинному превосходству над всеми остальными —
бесполезным, безмозглым стадом. Он дал себе единственный труд — родиться на
свет, чтобы этот свет упал к его ногам.
Совершенство правит, потому что оно — Совершенство!
Мистер Пауэлл даже пытался одеваться по заветам своего кумира — неброско, но
исключительно стильно, разговаривать по-браммелевски — и даже молчать, как
молчал ОН. Увы, окружающие просто не знали — и знать не хотели — чем был велик
давно забытый Джордж Браммель, и вовсе не собирались склоняться перед
Совершенством.
Оставалось одно — взять этот неблагодарный мир за горло. Взять — и уж потом…
И вновь — увы! Все это требовало усилий, действия, постоянных размышлений —
всего того, что так не любил Пауэлл. Но теперь цель уже близко, совсем близко,
еще немного усилий…
Пауэлл сжал тонкие губы, презрительно усмехнулся.
Гроссмейстер, тот кому он служит (что поделаешь, Джордж Браммель тоже служил
Георгу, принцу Уэлльскому!) конечно, могущественен. Этот самоуверенный итальянец
может одним движением руки стереть Манфреда в порошок — и так же легко
возвысить. А что может Манфред Пауэлл? Он ничего сейчас не может. Сейчас, в эту
секунду. Но через очень короткое время…
Нет, нельзя. Нельзя отвлекаться, нельзя строить радужные планы. Нужно принять
РЕШЕНИЕ. Сейчас!

Очень сложное решение…
Принять решение было нелегко. Пауэлл отчетливо ощущал вкус страха во рту. Не
мелкого жизненного страха перед такими же мелкими неприятностями, а настоящего,
глубинного. Впервые в жизни он ощутил, что либо переступит грань, за которой нет
пути назад, либо… Либо на всю жизнь останется в тени этого ничтожества, этого
возомнившего о себе итальяшки… Хватит! Опять эмоции! Эмоции при медитации
недопустимы, к тому же истинный денди всегда сохраняет спокойствие.
Пауэлл боялся даже себе признаться в нерешительности. Это не его стиль! Он
сильный человек! А сильный человек… Впрчем, и Джордж Браммель, говорят, долго не
решался бежать, бросить родную Англию, спасаясь от долговой тюрьмы.
А если не получится?..
…Легкий стук. Дверь кабинета неслышно отворилась. Манфред даже не повернул
головы, хотя внутри все замерло. Вошли! Сейчас!..
На столик у камина лег чемодан, обшитый черной кожей. Щелкнули замки, крышка
отворилась с еле различимым скрипом. Шуршание — руки зацепили бархатную
подкладку…
Пауэлл затаил дыхание.
Стук опускаемого на стол артефакта — еле слышный, незаметный, показался ему
раскатом грома.
Снова звук двери, которая на этот раз закрылась. Пауэлл подавил в себе желание
моментально броситься к Ключу. Денди не спешат, они хранят достоинство, хранят
ледяную невозмутимость даже когда… Даже когда…
Пауэлл вскочил, но сдержался и медленно подошел к столу. Ключ, поблескивая,
глядел на него Всевидящим Оком.
Манфред глубоко вздохнул и взял артефакт в руки. Ключ еле слышно тикал,
отсчитывая время до Полного Солнечного Затмения при Великом Противостоянии,
события, которого не было уже пять тысяч лет. Теперь осталось протянуть руку,
тоже не спеша, с достоинством.
В этот миг Пауэлл ощутил себя Джорджем Браммелем. Он принял РЕШЕНИЕ.

Глава 6
Послание мертвеца
Ранним утром в одной из тридцати шести комнат палаццо Скакки грянула трель
телефонного звонка.
Невысокий седой мужчина с несколько кислой физиономией нажал кнопку на
портативном пульте, включая расположенный на стене перед ним плоский монитор
спутниковой видеосвязи. Дорогая игрушка, доступная немногим, но Гроссмейстер
Ордена Иллюминатов мог позволить себе подобное.
На экране появился самодовольный, улыбающийся — нет, ухмыляющийся! — Манфред
Пауэлл. У человека за пультом тут же зачесались руки запустить в экран бокал с
французским шампанским. Однако он сдержался. Этот человек научился хранить
спокойствие.
— Ваше Высочество… — «человек-змея» постарался поклониться как можно вежливее,
однако от его вежливости за милю несло самодовольством.
— Я вас слушаю, мистер Пауэлл, — равнодушным голосом откликнулся человек в
кресле, ничуть не удивившись неподходящему обращению. Как известно, граф — всего
лишь «Его Светлость». Не удивился — ибо это был его Настоящий Титул.
— Надеюсь, что у вас добрые вести?
Он мог бы и не спрашивать — лицо англичанина было слишком выразительным.
— Ключ у меня! — выдохнул Пауэлл. — Он оказался у дочери нашего хорошего
знакомого. Вы о ней тоже слыхали, Ваше Высочество, это Лара Крофт…
— Крофт! — кустистые брови Гроссмейстера поползли вверх. — Опять! Мало нам
неприятностей от этой семейки!..
Вновь самодовольная улыбка на экране. Бокал с шампанским в руке Гроссмейстера
дрогнул.
— О-о, девчонка не опасна, как ее отец. Хотя и любит пошуметь.
— То есть? — брезгливо осведомился человек в кресле. — Чем она занимается?
— Черной археологией. Она — расхитительница гробниц.
Гроссмейстер скривил губы, плечи слегка дернулись.
— Вижу, страсть к археологии в генах у этого семейства. Ладно… У вас есть
какие-либо проблемы?
Пауэлл на миг задумался.
— Нет, Ваше Высочество. Все идет по плану, собираюсь в экспедицию.
Гроссмейстеру явно хотелось сказать своему собеседнику какую-нибудь колкость — а
то и гадость, но он недаром был Гроссмейстеров
— Да пребудет с вами Чистый Свет! — его голос сгустился, набрал силу. — Обо всем
докладывайте немедленно — и только мне. Лично!
— Есть! — по-военному отчеканил Пауэлл.
Когда экран погас, человек в кресле внезапно хмыкнул. А еще говорят, что
англичане — люди сдержанные, воспитанные! А этот? Шут гороховый, Панч-Петрушка!
…Когда все будет кончено, этого Петрушку — первого!
Мало кто из знакомых догадывался о настоящем роде занятий графа Андреа Скакки,
потомка древнего, но давно уже ничем не знаменитого рода. Для большинства он был
просто средней руки банкиром. Ну, душа общества, весельчак, мастер петь
комические куплеты. Не очень удачливый в делах, правда, что и вынудило потомка
древнего рода отдать родовое гнездо под музей. Ни в чем плохом и тем более
позорном за всю свою жизнь граф замечен не был. Даже сплетен про него не ходило.
С мафией дел не имел, наркотики не перевозил, «грязных» денег, в отличие от
своих коллег-банкиров, чурался.
А еще его жалели женщины. А как не пожалеть? Все знали, что в результате сложной
операции, перенесенной после автомобильной катастрофы, граф… Граф, увы, перестал
ощущать радости жизни в полной мере — в той самой, которая так важна и для
женщин, и для мужчин. Бедный, бедный Андреа Скакки! У него никогда не будет
наследников… И если бы только это!..

— Я не извращенец, — усмехнулся мужчина, словно прочитав его мысли. — Зато можно
сказать, что я ваш будущий друг.
— Вы так уверены? — хмыкнул Андреа, но синьор, казалось, не заметил насмешки.
— Я внимательно читал ваши публикации о Мазини…
— В самом деле?
Скакки, будучи, как и всякий начинающий ученый, очень тщеславным, немедленно
забыл все свои сомнения.
— Да, — вновь кивнул худощавый. — Елей лить не буду. Много вздора! Мазини у вас
чуть ли не по водам ходит. Но вот ваша трактовка его отношений с масонами, а
особенно комментарии к переписке с главой Шотландского круга Вольных каменщиков
Северо-Американским Штатов Альбертом Пайком заслуживают внимания. Да, молодой
человек, у вас правильная точка зрения на многие вещи. Это ваши собственные
воззрения или так, переосмысленные цитаты?
— Конечно, собственные! — удивился Андреа. — Ведь эту переписку ни в одной
монографии всерьез не…
— Вы так ненавидите людей?
Молодой граф замер, решив что ему послышалось. Обычно о таком не спрашивают.
Впрочем…
— Да, ненавижу! Ненавижу людей, которые лишили мою семью куска хлеба!
— Ну уж, ну уж! — засмеялся худощавый. — Не прибедняйтесь. А как же счета в
«Банко ди Рома» и то, что лежит в его хранилище?
Если бы молодой граф стоял, у него точно подкосились бы ноги. О тайном вкладе
семейства Скакки в ватиканском банке знали немногие, только несколько человек.
Неужели старый хвастун Альберто проболтался на одном из заседаний?
— Не беспокойтесь, ваш отец никому ничего не говорил. — понял его странный
собеседник. — У нас другие… источники информации.
— Что вам от меня нужно? — наконец-то возмутился Андреа. — Мои деньги? Да кто
вы, в конце концов?

— Я же сказал, — терпеливо повторил мужчина, — ваш будущий друг. Такой же, каким
мой далекий предшественник был для Джузеппе Мазини. Не верите? Тогда приходите
сегодня в тратторию Мингоцци. В восемь вечера. Там и поговорим. Не бойтесь, вас
никто не собирается грабить и убивать. Мы поговорим, а вы послушаете. А там сами
решите.
Так началось сближение Андреа Скакки с орденом иллюминатов. Его новый наставник
оказался одним из членов Внутреннего круга «светоносцев». Под его руководством
молодой граф прошел посвящение, всей душой приняв Устав ордена. И сейчас, через
много лет, он помнил эти слова наизусть:
«…Первая тайна в деле управления людьми — овладение общественным мнением, причем
нужно настолько долго сеять раздоры, сомнения и насаждать противоречащие друг
другу воззрения, пока люди не потеряются окончательно и не утратят ориентировку
в замешательстве, и не решат, что лучше в политических кругах вообще не иметь
собственного мнения.
Вторая тайна состоит в том, чтобы во главу угла ставить слабости людей, все
дурные привычки, все достойное сожаления и все ошибки — до тех пор, пока люди не
перестанут понимать друг друга.
Нужно прежде всего бороться с силой отдельной личности, поскольку нет ничего
опаснее ее. Если она обладает творческой духовной энергией, она в состоянии
достичь большего, нежели миллионы людей.
Посредством зависти, ненависти, раздоров и войны, через лишения, голод и
распространение заразы все народы должны быть доведены до того, что они не будут
видеть никакого выхода, кроме того как полностью отдаться в подчинение
иллюминатам…»
Как хорошо и четко сказано! Никакой лишней словесной шелухи, как у братьев
масонов и этих, прости Дева Святая, коммунистов!
…Однажды, лет через пять после их знакомства, Скакки спросил у своего
наставника, к тому времени занявшего кресло Гроссмейстера:
— А что было бы, если б я тогда не согласился вступить в общество?
Его Высочество Мощь и Сила улыбнулся, развел руками:
— Ничего особенно. В Венеции, как вы знаете, много глубоких каналов…
За прошедшие двадцать четыре года, последние три из которых Скакки сам уже был
«Мощью и Силой», граф ни разу не пожалел о принятом им когда-то решении.
Иллюминаты, действительно, были силой, размахнувшейся на пять континентов, к
пяти концам Великой Пентаграммы.

За два столетия была проделана огромная работа. Не хватало лишь самого малого —
толчка, который сдвинет расклад мировых сил в пользу Ордена.
И вот теперь Судьба дает иллюминатам шанс, которым нельзя не воспользоваться.
Такое бывает раз в пять тысяч лет, раз в пять тысяч!
Его Высочество не сомневался в успехе. Ни на йоту! Книги великий арийских
учителей, бережно хранящиеся в стальном сейфе сверхнадежного «Банко ди Рома» не
могут лгать!
Но время не ждет. Уже совсем мало осталось до начала Полного солнечного затмения
в Великом параде планет. Нужно действовать, нужно успеть!
Гроссмейстер взял в руки мобильный телефон…


— Йе-ехал на ярмарку ухарь купец,
Ухарь купец — удалой молодец!
Генерал-лейтенанту Петру Гвоздеву было хорошо. При желании да с толковыми
подчиненными можно устроить маленький праздник для души и среди этих
распроклятых сопок.
— Дверь кулачищем вышиб буян,
Вышел на улицу весел и пьян!
Глаза б эти сопки не видели! Все нормальные люди в его чинах и возрасте уже
давно сидят в Москве, где-нибудь в Генеральном штабе или Министерстве, в крайнем
случае — округами ворочают. Один он кормит проклятых камчатских комаров!
…Тяжелый кулак врезал по полированной лавке.
Обидно, да только сам виноват! Это ж надо такого дурака свалять, чтобы осенью
девяносто третьего поставить не на ту лошадку? Лапоть, да и только. Кому
поверил? Что нашел в этом Вице-президенте? Ну, боевой товарищ, ну, воевали
вместе в Афгане. Так и что? Мало ль их, таких соратничков? Вон, парочка из них,
совсем желторотых, так и вовсе президентами кавказских республик стала.

Или
пойти к ним в замы или министры обороны? Звали ведь, звали! Такие солдаты, как
Петр Гвоздев, всем нужны. Штучный товар! Потому и остался на своей должности
после тех событий. На должности остался, а вот дальше…
— Как же ты смел, растудыть твою мать,
Дочку мою обнимать-целовать?
Генерал вновь хотел врезать по в ни в чем не повинной лавке, но сдержался.
Должность, как ни крути, неплоха. Не хрен моржовый, а Особо Важный
Стратегический Объект, куда там американам с их зелеными человечками и ангарами
18! Тут этакая хренотень, что никто уже сто лет разобраться не может. Сам
товарищ Сталин зубы сломал, пытаясь приспособить ЭТО к нуждам Отечества. Он-то
зубы, а тысячи других — совсем не зубы… Ну, а эти дерьмократы так ничего и не
поняли, держат здесь неполный полк охраны, хоть и под командованием
генерал-лейтенанта.
«Одно название осталось — «начальник Объекта». А толку-то? — вздохнул Гвоздев. —
Трындюки! Все распродали, к ядреной матери. Р-родину пр-родали, говнюки
позорные! Эх!..»
— Молвил купец, тряханув серебром:
«Ну и не надо, другую найдем!»
— Поддать парку, Петр Игнатьич? — услужливо предложил вестовой, капитан Громов.
— Давай, брат! — кивнул генерал. — Тошнехонько, мочи нет!
Капитан плеснул из ушата на раскаленные камни. Душистый квасной пар наполнил
баньку, разом улучшив генеральское настроение. Ох, и хороша, куда там новомодным
саунам до нашего русского парку! Пусть в саунах дерьмократы парятся. Совсем
оторвались от национальных кореньев (чтоб им все коренья-то поотрывали!).
Забыли, наймиты заморские, кто их выучил и выкормил — на свою голову!..
— А веничком, веничком? — не отставал капитан.
— Секи, секи, парень, — согласился Гвоздев. — Да не шибко свирепствуй, не живо
залетишь у меня на точку-5!
— Как можно! — ужаснулся тот. — Вы же меня не первый год знаете!..
При всем своем характере, генерал не любил холуев. Холуйков же — в особенности.
— Потому и доверяю тебе свою жопу! А то кто вас сейчас разберет, одни гомики
кругом…
Капитан незаметно покраснел и отвернулся…
После четвертого захода, обмотавшись простыней, генерал засел в предбаннике «за
самоваром». Опустошив бутылочку «Балтики Љ6», он удовлетворенно крякнул. Любил
Петр Игнатьевич продукцию далеких питерских пивоваров. Умеют же делать и в
России, если не ленятся и не воруют!..
…Эх, еще бы этих дерьмократов к ногтю!

Посреди этого бедлама топтались двое мужчин — постарше, другой и помладше, без
особой сноровки пытавшиеся разгрести завалы.
— Какого дьявола! — не выдержал посыльный. — Да что здесь случилось, парни?
Те, что разгребали мусор, разогнулись… переглянулись…
— Доброе утро, молодой человек — невозмутимым голосом отозвался мужчина в темном
смокинге.
— Добрый! — согласился тот, решив ничему не удивляться. — Леди Лара Крофт здесь
проживает?
— Проживает, — не стал спорить кучерявый парень и кивнул куда-то себе за спину.
Посыльный поглядел, куда было указано — и вновь обомлел. По лестнице, ведущей со
второго этажа, спускалась красотка с каштановой косой за плечами, одетая в
джинсы и облегающий топик.
— У вас что-то есть для меня? — равнодушно поинтересовалась она, подходя к
темнокожему юноше.
— Да-да, — закивал тот. — Распишитесь… Вот тут…
Пока мисс Крофт ставила свою подпись, посыльный продолжал, ничего не понимая,
оглядываться по сторонам.
— Проснулась сегодня утром, — все так же равнодушно дернула плечами леди Крофт,
— и, знаете, просто возненавидела все на свете…
— П-понятно, — хихикнул паренек. — Оно бывает, мэм! Бывает…
Он быстро сунул в руки девушке большой плотный конверт и, подхватив на лету
чаевые, поспешил ретировался из этого странного дома.
Лара, все так же равнодушно, проводила его взглядом.
…Невзирая на уговоры законопослушного Хиллари, она не стала обращаться в
полицию. Девушка знала, кто стоит за ночным налетом на Суррей. Да что толку? Как
объясниться с полицией? Как доказать, что всему виной блистательный мистер
Манфред Пауэлл. Да и не это сейчас важно. Зачем этому змееглазому понадобились
«Часы»? Ради очередного пополнения коллекции редко посылают «зеленых беретов».
Тогда почему?
Вмешательство доблестной суррейской полиции лишь усложнило бы работу. Лара Крофт
привыкла работать в одиночку!..
Девушка повертела конверт в руках, внимательно рассмотрела. Странно!

— «Стриблинг, Клайв и Винтерсет», — прочитал из-за ее спины Брайс надпись на
конверте. — Похоже на название адвокатской конторы.
— Так оно и есть, — подтвердила Лара. — Наша семейная адвокатская контора.
Брайс пожал плечами и поспешил отойти. Адвокатов он, как и всякий американец,
терпеть не мог. В лучшем случае, обдерут, как липку, а худшем…
Рой обожал старый бородатый анекдот: «Что такое сорок тысяч адвокатов на морском
дне? Это очень хорошее начало!»
— …Вы очень любопытны, сэр, — укорил Брайса вездесущий Хиллари.
— Я не любопытный, — развел руками тот. — Просто поинтересовался… Неужели тебе
все равно?
Между тем Лара распечатала конверт. Пробежав глазами первые строчки, она
внезапно замерла, побледнела… бессильно опустилась на ступеньки.
— Мэм? — Хиллари мигом очутился рядом. — Что случилось с леди? Что там?
— От отца, — с трудом выговорила девушка. — От моего отца… Написано давно, до
того, как он… исчез. Тут какие-то инструкции.
— Удивительно, — покачал головой дворецкий. — Однако, смею заметить, мэм, весьма
вовремя.
— Дьявол его раздери! — только и мог выговорить Брайс.
Между тем Мисс Крофт немного подождала, а затем принялась открывать небольшой
пакет, запечатанный темным сургучом. Хиллари громко кашлянул и подтолкнул Брайса
к куче мусора. Даже американцам надо иметь совесть! Неужели непонятно? Хозяйке
следует побыть одной…
В отцовском послании было всего четыре строчки. Слезы мешали видеть, мешали
понять…
В одном мгновенье видеть вечность,
Огромный мир — в зерне песка,
В единой горсти — бесконечность
И небо — в чашечке цветка.
Поначалу девушка ничего не поняла. Блейк, конечно, же, Вильям Блейк, любимый
поэт отца. Она тоже любила Блейка — в детстве, когда они с папой вместе читали
его стихи…
…По городу проходят ребята по два в ряд,
В зеленый, красный, голубой одетые наряд…
После того, как лорд Хеншингли Ричард исчез, она ни разу не открывала Блейка… Но
что хотел сказать отец, послав ей первую строфу из «Прорицаний невинности»?
Может быть, это ключ. Еще один Ключ? И разгадка хранится в тексте поэмы? К
своему стыду, Лара не помнила, о чем там говорится дальше. Впрочем, это и не
требовалось.

Девушка аккуратно сложила письмо и решительно отправилась в библиотеку.
Библиотека считалась гордостью Крофт Менор. Собранию книг семьи Крофт полтора
века назад положил начало самый знаменитый предок Лары — сэр Ричард Крофт,
первым удостоенный лордства за подвиги, совершенные во время подавления
сипайского мятежа в Британской Индии. Он-то и перестроил долго перед этим
пустовавший и почти брошенный Крофт Менор в солидном викторианском стиле, сделав
имение наследственным семейным гнездом.
Наследники сэра Ричарда оказались его достойными продолжателями. Почти все они
оставили заметный след в общественной и научной жизни Империи. Пополнялась и
библиотека. Из самых отдаленных уголков привозились в Суррей, книги, редкие
документы, свитки рукописей. Собрание разрасталось и благодаря частым визитам на
аукционы — конечно же, в те годы, когда позволяли финансы.
Семья Крофт знала нелегкие времена. Но ни один листок из библиотеки не был
продан.
Том Блейка был приобретен отцом Лары на аукционе «Кристи» — не без помощи
мистера Уилсона. Изданный в прошлом веке братьями Уильямом и Майклом Россетти,
он был считался раритетом. Одни иллюстрации Бердслея дорогого стоят!
Лара быстро перелистала книгу, нашла нужные страницы. Нет, ничего — ни пометок,
надписей. Текст, странный, пронизанный мистикой и пессимизмом тоже ни о чем не
говорил.
Девушка начала перелистывать тяжелый том. «Песни невинности» — именно это они
читали с отцом. «Тигр, о тигр, светло горящий в глубине полночной чащи!» Лара
невольно улыбнулась — и это она помнила.
А это что?
Странные непонятные рисунки, странные непонятные имена. Ринтра, Лос, Юрайзен…
Так-так… «Бракосочетание Неба и Ада»… Неба и Ада?!
…Страшное стихотворение, приснившееся ей пару дней назад, отсутствовало. И слава
Богу! Но что хотел сказать отец? Ведь эти строчки — не просто так!..
Да не просто! На последней странице обложки…
Девушка вздрогнула. На последней странице обложки было вытеснено что-то очень
знакомое.
Треугольник! Треугольник со вписанным в него Всевидящим Оком! Есть!
Резать книгу не хотелось, но выбора не было. Не долго думая, Лара вытащила из
кармана перочинный нож и аккуратно подрезала картон с изображением Ока.
Есть! Есть!
Несколько листов тонкой папиросной бумаги, исписанной знакомым отцовским
почерком. Папа!.. Лара закусила губы, собираясь с силами. Папа хочет что-то
рассказать своей маленькой дочке. Дочка должно слышать очень-очень внимательно…
"Моя дорогая девочка!
Уверен, что ты разберешься в этой немудреной загадке. Если ты читаешь это
послание, значит меня уже нет с тобой. Я очень скучаю по тебе, и буду любить
всегда, вечно!
Прости, моя девочка, моя Лара!

То, что я потерпел неудачу, должно было лечь тяжким бременем на твои плечи,
бедная моя. Но что поделать? Ты тоже Крофт, и ты должна быть сильной.
Лара, к этому времени ты, наверняка, нашла Часы, которые я спрятал в кладовке.
Часы — это Ключ к тайникам, где хранятся две части Великой тайны. Это то, о
чем я говорил тебе, когда ты была еще совсем маленькой. Помнишь?
Треугольник Света — это не миф, не выдумка. Он был сделан из металла,
найденного, по всей видимости, в метеорите, пять тысяч лет назад. Тогда девять
планет Солнечной системы точно так же, как в наши дни, находились в Великом
противостоянии. Считается, что создали Треугольник древние арьи. Они построили
великий Город и поклонялись там священному Треугольнику Света. Возможно, с его
помощью они могли контролировать Время, даже путешествовать по реке Хронос.
Как ты понимаешь, этот Треугольник можно использовать либо для великого Добра,
либо для великого Зла. Именно он явился причиной разрушения Города арьев.
Чтобы ни один человек никогда больше не получил эту силу, уцелевшие хранители
разрубили Треугольник на две части и спрятали их в разных частях концах земли
— в Южном и Северном храмах.
Треугольник искали уже давно. Мне повезло чуть больше, чем прочим.
Южный храм находится в Камбодже. Мы там уже бывали с тобой, помнишь? Если ты
вспомнишь тропу, которая ведет к храму, то сможешь проникнуть в святилище
танцующего Бога Света. Цветок жасмина укажет дорогу внутрь храма. Там ты
найдешь первую половину Треугольника. Ты должна быть там в период, когда
настанет вторая стадия Парада планет. Торопись, времени очень мало! Если
Треугольник окажется в нечестных руках… Нет, об этом не хочется и думать!.."
Лара вытерла со лба холодный пот. Пока еще она почти ничего не понимала. Арьи,
Треугольник… Нечестные руки? Чьи?
"… Теперь — главное. Тайное общество под названием Орден иллюминатов, с
которыми, увы, был связан я сам, желает претворить в жизнь древнее
пророчество. Соединив вместе две части Треугольника Света, они добьются того,
что Время станет им подвластно. Что будет дальше, догадаться трудно, но можно.
Это будет почище того, что придумали Оппенгеймер и Сахаров. Ждать нельзя,
Лара! Ты должна предотвратить это любой ценой. Найди обе половины Треугольника
— и уничтожь. Только не пробуй сама воспользоваться ими, что бы ни случилось!
Нельзя, девочка моя, нельзя!.."
— …Итак, — резюмировал Брайс, после того, как Лара показали им с Хиллари письмо,
— Второй уровень! Ты должна попасть в Камбоджу в течении пятнадцати часов. Как
ты собираешься это отапгрейдить?
— Ну, кое-кто должен будет оказать мне кое-какие услуги, — неопределенно
протянула девушка, что-то уже явно придумав.
— Что леди имеет в виду? — нахмурился осторожный Хилари. — Рискну напомнить,
мэм, что услуги… э-э-э
— Это секрет! — дернула губами мисс Крофт. — И не спрашивайте меня, а то
придется вас пристрелить, мой верный Хиллари!
Ствол «глока», который девушка держала в руках, дрогнул. Леди, конечно, шутила.
То есть, скорее всего, шутила…
Брайс и дворецкий переглянулись и красноречиво вздохнули. Ну, разве от хозяйки
можно добиться чего-нибудь вразумительного? Сказано же, расхитительница гробниц!
Интерлюдия-1
Амулет сынов неба

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
«…И увидели люди арьев, как с неба, в грохоте и сиянии, упала огромная скала.
И ударилась она со страшной силой о твердь, и вгрузла в нее на десять локтей.
Дивное свечение красно-золотого цвета расходилось от той скалы, и стало видно
все вокруг на многие полеты копья. Когда же пали капли дождя на поверхность
осколка небесного, с шипением превращалась влага в пар, и жуткий смрад
разносился в воздухе.
И не решались люди арьев подходить к оной скале. На шестой же день вышли
оттуда Сыны Неба, числом десять…»
Старый Кавос остановился — перевести дух и собраться с мыслями. Главный жрец
Храма Времени и сам уже не помнил, сколько ему лет. Проклятая дряхлость с каждым
днем все больше и больше мешала, давила на плечи, сковывала некогда острый и
проницательный ум.
— Подай вина, — велел он своему помощнику.
Жадно отхлебнув из кубка крепкий, густой напиток, без которого, увы, уже многие
годы не мог обходиться, Кавос возвратился к диктовке. Нужно было успеть довести
«Деяния Сынов Неба» до дней нынешних. Успеть! Легко сказать — успеть! Почти
четыре с половиной сотни лет… Хотя бы план наметить, вешки проставить, чтобы Кей
смог продолжить его дело. Кей — мальчуган смышленый, не зря же Сыны Неба
отметили именно его, назначив сразу жрецом-распорядителем Храма Времени без
всяких долгих посвящений, обычных для служителей, призванных следить за
Треугольником Света.
Кавос вновь прихлебнул из кубка.
Продолжим…
«…Числом десять. Обликом и во всем прочем походили они на арьев, разумом же
были быстрее, а мяса не ели вовсе, что и прочим заповедали строго. Однако же
люди слабы и по природе своей зверям диким подобны, а посему неохотно слушали
они советы тех, кто пришел со Светом.
Поведали же Сыны Неба лучшим из людей арьев, коих избрали они для служения
Треугольнику Света, что скала, с неба упавшая — это их колесница, способная
летать среди сияющих звезд. Но прогневались всемогущие боги за то, что Сыны
Неба решили добраться до их обители, и послали огонь, который повредил
колесницу дерзких…»
— Как ты думаешь, Кей, — Главный жрец неуверенно поглядел на юношу,
сосредоточенно записывающему его слова, — не оскорбятся ли Сыны Неба на столь
непочтительное наименование.
Бритый смуглый парень блеснул темными, цвета густой смолы, глаза, покачал
головой:
— Как по мне, им нет никакого дела ни до нас, ни до наших записей. Они просто
позволяют арьям жить с ними рядом, чтобы мы прислуживали им.
— Что ты, что ты?! — старик испуганно замахал на него руками. — Разве забыл, что
Сыны Неба все видят и все слышат? Нельзя быть непочтительным к творцам нашего
Города и всей культуры арьев! Темный Свет меня попутал обратиться к тебе за
советом. Вот велю всыпать десять ударов по пяткам для смирения духа, узнаешь!..
Давай, пиши… Нет, прежде подай еще вина, горло пересохло.
Вновь блеснул темный взгляд.
— Вам нельзя пить столько вина, Учитель… Вино — худший дар, который преподнесли
арьям Сыны Неба.
— Сам знаю, — вздохнул Кавос, и, осознав, что невольно сказал ересь, прихлопнул
уста ладонью. — О, Ринтра-Свет всемогущий! Доведешь ты меня до Башни Забвения,
негодник! Или на мое место прицелился? Так не уйдет оно от тебя никуда. Уже
скоро…
Старик задохнулся и громко закашлялся. Встревоженный юноша осторожно взял его за
руку и забормотал непонятные заклинания. Странно, говорил он не на языке арьев…
Вскоре Кавос почувствовал, как боль в груди отступает. Отступает, исчезает…
Придя в себя, он с уважением поглядел на парня. Да, многому, многому научили его
Сыны Неба. А он еще тявкает на них, как молодой кобелек на старого сторожевого
пса, неблагодарный!
— Ну что? Готов писать дальше? Только не перебивай, и так тяжко. Или сам не
видишь, что из последних сил работаю?
Юноша молча кивнул.
«…И повели Сыны Неба избранных людей из арьев в долину Великой рек, и
построили в той долине Город дивный. А в Городе том воздвигли Храм Света и
Храм Времени…»
Новый приступ кашля заставил старого жреца умолкнуть. Юноша опять взял его за
руку, что-то забормотал…
— Ох, что-то мне совсем худо сегодня, сынок! — слегка отдышавшись проговорил
Кавас. — Наверное, опять кровь из-за жары сгустилась. В голове словно молоты
стучат, в глазах темнеет…
— Вызвать медицинскую колесницу, Учитель? — обеспокоился жрец-распорядитель.
— Не нужно! — внезапно прозвучал где-то совсем рядом тихий мелодичный голос.
«Они! — старый Кавас вздрогнул. — Как всегда, вовремя. Точно говорят, у них
везде глаза и уши…»
…В присутствии Сынов Неба Кею всегда было не по себе. Выглядели они, как обычные
люди, но юноша догадывался, что это не их собственный внешний облик, а просто
личины, заимствованные у арьев, как порой занимают вещь у соседа. Уж слишком
совершенными выглядели пришельцы — высокие, плечистые, крепки, без единого
изъяна, прекрасные лицами. И все похожие, словно их одна мать родила. Всякий
раз, общаясь с Сынами Неба, молодой жрец-распорядитель Храма Времени чувствовал,
что общается не с людьми, а с Силой, грозной и ужасной, подобно молнии или
землетрясению

Но те приходят ненадолго — испепелят, сотрясут твердь и сгинут. А
Сила, исходящая от Сынов Неба, не исчезала, всегда была с ними. Она давила,
размазывала по полу, мешала дышать… Кей чувствовал себя маленьким и беззащитным
перед этой невероятной мощью.
Вот и сейчас…
Тело Кавоса поднялось над полом, зависло в горизонтальном положении, окутавшись
неярким голубоватым сиянием. Послышалось тихое потрескивание. Так продолжалось
недолго — юноша едва успел сосчитать до двадцати, как Главный жрец снова
очутился на своей циновке. Теперь он дышал глубоко и размеренно.
— Не беспокой его, — велел Сын Неба. — Пусть поспит. Его время еще не пришло.
Кей склонил голову в поклоне.
— Я могу быть свободен на сегодня, господин?
— Ты заслужил отдых. Но не забудь, завтра ты заступаешь на дневание у
Треугольника Света.
— Но, господин, ведь я только вчера сменился? — огорчился молодой человек.
Обычно на дневание у Треугольника Света заступали через четыре дня. Раньше
нельзя — опасно для разума, Сыны Неба сами предупредили.
— Ты же видишь, Кавос совсем плох. Потом пройдешь курс восстановления…
Сын Неба коротко кивнул и растворился в воздухе. Дышать сразу стало легче.
Кей подумал, вызвал по внутренней разговорной линии пристанище экипажей,
приказав, чтобы к крыльцу подали его колесницу. Затем по разговорной линии, но
уже городской, соединился с домом Гартака, договорившись о свидании с помощником
Главы Совета старейшин Города.
Кажется, все сделано правильно. Кажется…
Спустившись на «летающем ковре», как в шутку называли служители Храма Времени
приспособление для передвижения с этажа на этаж, вниз, он вышел на улицу.
Колесница уже дожидалась — небольшая, похожая на ладью, но сделанная не из
дерева, а из серебристого металла. Выплавлять его арьев научили все те же Сыны
Неба — впрочем, как и всему, что удивляло в Городе его соседей, заставляя
десятой дорогой обходить и объезжать «проклятое место», обитель злых духов.
Возница поспешил распахнул дверцу перед его преподобием жрецом-распорядителем.
Подобрав полы темно-фиолетового плаща, обычного одеяния служителей Храма
Времени, Кей забрался в колесницу.
— Поезжай медленно, — велел он. — Хочу подумать.
…Проплывающий за окном Город жил своей размеренной, подчиненной странной, не до
конца понимаемой жизнью. Кей проводил взглядом высокую ступенчатую пирамиду
Храма, увенчанную изображением Треугольника Света с Всевидящим Оком внутри. Мало
кто из жителей Города догадывался, как точно этот символ отображает главную
тайну Сынов Неба.
Следующим за Храмом Времени был Храм Ринтры-Света — цитадель и резиденция самих
создателей Города. Жрец-распорядитель бывал здесь неоднократно, хоть и не очень
стремился к этому. Впервые он попал сюда еще совсем желторотым мальчишкой,
четыре года назад.
Четыре года, всего лишь! А словно целая жизнь прошла!..
Он рано потерял семью — отец погиб из-за обвала в на руднике, добывавшем металл
для колесниц. Мать, не вынеся нежданного горя, преждевременно разрешилась от
бремени. Скончались обе — и она, и новорожденная сестренка Кея, не успевшая даже
получить имени. Мальчик, казавшись на улице, вынужден был добывать себе
пропитание нищенством и мелким воровством.
…Однажды, когда он, стянув у булочника плохо лежавшую лепешку и отбежав на
соседнюю улицу, вонзил зубы в мягкую и душистую хлебную плоть, над ним беззвучно
зависла огромная колесница. Такие не часто встречались на улицах Города. В
путешествовали ОНИ — Сыны Неба, которые были не большие охотники до городских
прогулок. Сыны Неба очень редко показывались арьям да еще и при дневном свете —
особенно с тех пор, как земля под Городом начала содрогаться, и в его
окрестностях все чаще раздавался гул и грохот. «Юрайзен, Темный Свет собирает
силы!», — шептались знающие все на свете старики.
И вот — ОНИ, всеведущие, всесильные, всемогущие. ОНИ — и мальчишка с украденной
лепешкой.
Мальчик замер — бежать было некуда…
В днище колесницы открылось отверстие, Кея буквально втащило туда. Он закрыл
глаза…
Очнулся Кей, услышал чьи-то голоса. Очнулся, но глаза открыть не смог. Невидимый
обруч сковал голову, грудь, руки…
— У него поразительная ментальная энергия, — холодно и спокойно вещал кто-то
невидимый.
— И очень мощная аура, — согласился другой. — Он может быть нам полезен. Старому
Кавосу необходим помощник, а Треугольник нуждается в надежной охране и
сообразительных слугах.
— Верно, — поспешил согласиться первый. — Но смотрите, по-моему, парень нас
слышит. Слышит и понимает!
— Невероятно! Может, он мутант? Никто из наших не забывал о мерах
предосторожности? Сколько раз вам говорить: предохраняйтесь, предохраняйтесь,
когда имеете дело с местными самками. Ладно, кто знает, вдруг оно и к лучшему…
Кей застыл, уже ни на что не надеясь. ОНИ не пощадят. Человек для них — просто
пыльца, которую так легко сдунуть…
И тут на его грудь легла чья-то тяжелая ладонь:
— Полно притворяться, малец, открывай глаза!
Кей послушно взглянул — и сражу же зажмурился, не в силах вынести разлитого
вокруг сияния.
— Точно, мутант, удовлетворенно заметил первый. — Не может смотреть на Сияющий
Свет. Наденьте на него защитные очки-фильтры!..
С очками на носу стало гораздо легче, но голова продолжала раскалываться. И уши
словно ватой набили.
— И как с ним поступить? — поинтересовался второй. — Время не ждет, эксперимент
под угрозой.
Кей вновь закрыл глаза. Страшно! ОНИ решают его судьбу…
— Подготовьте по ускоренной программе. Раз он полукровка, то должен выдержать
ментальный удар четвертого порядка…
Что такое «ментальный удар четвертого порядка» Кей узнал значительно позднее.
Ему объяснили, и он понял с первого раза. И действительно, ничего сложного. В
небольшой сосуд для воды помещают жидкости в четыре раза больше, чем там могло
бы уместиться. Невозможно? С глиняным сосудом и вправду невозможно. А вот с его
головой была проделано именно это.
Почти месяц после «удара» мальчик пролежал в горячке. Странные видения витали в
его разгоряченном мозгу. Он видел темную бездну неба, усыпанную яркими звездами,
лики невиданных существ, говоривших с ним на непонятном наречии, гигантских
чудовищ, ползающих на чреве…
Кей выжил но на всю жизнь возненавидел ИХ. А когда довелось узнать, чем
занимаются служители Храма Времени, к которому он был приписан, его ненависть
стала ясной и прозрачной, как горный хрусталь. Он ненавидел — но молчал.
Деваться было некуда, из Города уйти невозможно.

…Город был велик, очень велик. Ни у одного из соседних народов нельзя было
встретить такого великолепия. Редкие гости лишь разевали рты. Две высокие
ступенчатые пирамиды Храмов Света и Времени в самом центре были лишь частью того
невероятного, что было возведено с ИХ помощью. Иное смотрелось не хуже — хотя бы
здание Совета старейшин или Дворец вождей.
Сыны Неба, устраивая жизнь арьев, которых они нашли достойными поселиться в ИХ
Городе, сразу же разделили власть на гражданскую и военную. В мирное время Город
управлялся десятком старейшин, назначенных самими Сынами Неба. Каждый
представлял один из городских кварталов. Ежемесячно из числа старейшин
избирались Глава Совета и его заместитель, причем заместителем, как правило,
становился Глава предыдущего месяца — чтобы побыстрее ввести преемника в курс
дел. Таким образом ОНИ почти полностью исключили любые попытки борьбы за власть,
пресекая политические интриги самым радикальным образом. Недовольные и
интриганы, которых, конечно же, хватало, просто исчезали без следа. Совет
старейшин превратился в хорошо отлаженный механизм, занимавшийся, впрочем,
преимущественно, хозяйственными вопросами.
Положение вождей было куда менее почетным. Военных действий арьи, жившие в
Городе, не вели. Соседи держались мирно, а о захватнических войнах никто не
помышлял вот уже четыре с половиной столетия. Небольшая армия существовала
больше для престижа, для присмотра за невольниками — и для наказания
немногочисленных забияк из числа дикарей, время от времени пытавшихся испытать
Город на прочность. Настоящей обороной ведали все те же вездесущие Сыны Неба.
Правда, никто не знал, от кого придется защищаться. ОНИ молчали.
Город был хорош, конечно же, не только своими строениями. Имелись там и
увеселительные заведения, к примеру зрелище, где крикливые лицедеи по праздникам
тешили горожан сладкозвучным пением и декламацией героических поэм. В нескольких
харчевнях хозяева держали обольстительных плясуний, выступавших перед любителями
выпить и закусить без всякого стыда — а заодно из без всякой одежды.
Впрочем, об этих сомнительных для его ранга развлечениях Кей знал лишь
понаслышке. Служителям Храма Времени посещать подобные заведения было строжайше
запрещено, как и всякое общение с противоположным полом. Кормились и
развлекались слуги Треугольника Света, не выходя за пределы храма. Для круга
старших жрецов существовали особые увеселения. Кею в особенности нравились
движущиеся и разговаривающие картинки, которые раз в неделю показывались им
Сынами Неба в особом помещении. На белой стене юноша видел чудных зверей,
являвшихся ему во сне во время болезни, рассматривал удивительные города, такие
же большие, как их собственный, однако населенные не арьями и вообще не людьми,
а существами, похожими на Сынов Неба.
Скучно не было — было страшно. Но ненависть к НИМ была сильнее страха.
Колесница Кея притормозила у большого двухэтажного дома, где обитал
достопочтенный Гартак. Скрипнула тяжелая дверь, и тут же выскочила взволнованная
дворня, дабы надлежащим образом почтить духовное лицо столь высокого ранга.
Свободные арьи просто склонили головы, рабы же привычно встали на колени.
— Да пребудет с вами Священный Свет Ринтры! — Кей произнес ритуальную фразу
благословения и простер руки над собравшимися.
— И с тобой тоже! — нестройным хором ответили встречавшие.
Толстячок-управитель поспешил подать знак, и люди тотчас удалились. Сам же
толстячок поспешил к жрецу-распорядителю, дабы приложить к руке. Молодой человек
не стал перечить — облобызать руку жреца Храма Времени считалось великой честью.
Душа сразу же очищалась от грехов минимум на десять дней вперед.
— Достойный Гартак уже ожидает святого Кея! — едва оторвавшись от руки, выдохнул
управляющий.
— Кто еще в гостях у достопочтенного Гартака? — поинтересовался жрец.
— Вождь Хосров, ваша святость…
Кей удовлетворенно кивнул. Хосрова он знал. Тоже молодой, но очень разумный и
храбрый, любимый войском и популярный у горожан.
Все складывалось удачно.
В спрятанном за высокими белыми стенами саду было прохладно, не в пример жаркой
улице. Ветвистые деревья, любовно выращенные великим знатоком садоводства
Гартаком, щедро роняли тень. Многие уже плодоносили. Кей полной грудью вдохнул
воздух, наполненный ароматом плодов и цветов. Так пахнет свобода, которой ему не
хватает…
Молодой человек сорвал плод смоковницы.
— Ты чего это воруешь чужое добро? — послышался за его спиной грозный голос.
Кей медленно обернулся.
Перед ним стояла тоненькая девушка, даже не девушка — девочка. Ее яркие синие
глаза горели притворным гневом, но губы улыбались.
— Анахита! — усмехнулся в ответ Кей. — Здравствуй!
— Многих тебе лет, Кей. Ты к отцу?
Девушка кокетливо играла длинной косой, пропускала между пальцев, наматывала на
тонкое запястье. Она давно догадалась, что нравится тому, кого все называют
«святостью» — и беззастенчиво играла с ним. Играла, смущала, хорошо зная, что
жрецам Храма Времени запрещено любоваться женской красотой и заводить семью.
Вот и сейчас Кей смутился, как и всегда при встрече с нею.
— Анахита, мы… мы давно не виделись… Ты… иногда думаешь обо мне?
— Еще чего! — фыркнула девушка. — С чего бы это? Ваша святость мне не жених и
даже не возлюбленный.
Сказать было трудно, очень трудно. Но Кей все же решился.
— А я… Я все время думаю о тебе…
К его изумлению, девушка густо зарделась.
— Ваша святость — же жрец. Вашей святости нельзя думать о таком!
Не думать? Ну уж нет!
— Меня никто не спрашивал, хочу ли я стать жрецом! — отрезал Кей, — Но раз уж я
стал «святостью»… Так вот, моя святость провозглашает, что, если все заладится
так, как я думаю, то… То скоро я пришлю сватов к твоему отцу. Ты… Не прогонишь?
Этого она не ожидала. Дрогнули губы, серьезными стали глаза.
— Кей, ты что? Хочешь сложить сан?
Она знала, что сложить с себя сан невозможно, это запрещено уставом храма,
запрещено ИМИ. НО знала и другое: этот не по годам серьезный парень никогда не
лжет.
— …Мир тебе, святой Кей!
Парень резко обернулся. Эх, не успели поговорить! На мраморное крыльцо вышел
хозяин дома, высокий мужчина в оранжевом плаще старейшины. Густые длинные волосы
были собраны на голове в пучок, черная с проседью борода завита в мелкие кольца.
Сразу видно — уважаемый человек…
…Ну почему бы ему не выйти чуть попозже?
— Чего пристаешь к его преподобию, егоза? — достопочтенный Гартак нахмурил
густые брови. — А ну марш на кухню, помоги матери присмотреть за рабами! Живо!..
Проводив дочь взглядом, он повернулся к гостю:
— Проходите в дом, святой Кей. Прошу!
Зал, куда они направились, был затемнен глухими шторами — обычная мера
предосторожности, принимавшаяся в знатных домах. Считалось что ОНИ, Сыны Неба
сквозь полутьму не смогут увидеть лишнего. Говорить же было принято вполголоса,
дабы не почуяли всеслышащие уши владык Города. Но Кей знал, что эти
предосторожности практически бесполезны. Если ОНИ захотят…

В зале Кея уже ждал вождь Хосров. Взаимные приветствия длились долго, как и
подобает особам высокого ранга. Когда все поклоны были отданы, Кей уже был готов
заговорить о деле, когда внезапно из полумрака послышался чей-то голос.
— Приветствую тебя, брат!
Мужской голос — странный, какой-то бесцветный…
Кей вздрогнул. Он ожидал всякого, но не такого. Разные гости бывали у
достопочтенного Гартака. Но чтобы в этот дом пустили Верховного жреца Юрайзена —
Темного Света, проклятого, гонимого, ИХ открытого врага! Это было неслыханно.
Неслыханно, однако понятно. Значит, и вправду — пришло время борьбы!
Культ Юрайзена, именовавшегося чаще Темным Светом, сложился почти два века назад
и был сразу же признан ересью. Неудивительно — почитатели Темных не скрывали
вражды к жрецам Сияющего Света Ринтры, равно как к их высоким покровителям.
Однако ОНИ открыто не вмешивались. Деятельность еретиков, конечно же, не
одобрялась Сынами Неба, но и не преследовалась. Пришельцы, как и всегда, были
равнодушны к мышиной возне людишек, готовые, однако, в любое мгновение
уничтожить их, как ненужную или надоевшую игрушку. Но пока ОНИ терпели. Пока…
— Приветствую и тебя, достойный Ангро-Манью!
Кей склонился в земном поклоне. Недаром — Верховный жрец Темного Света занимал в
негласной иерархии Города гораздо более высокое положение, чем он сам. Темные,
несмотря на проклятия и гонения были очень сильны, а значит, их вождь мог
рассчитывать на поклон жреца-распорядителя. Никто даже не знал настоящего имени
этого человека. Называл себя «темный» по прозвищу одной из ипостасей своего
небесного покровителя.
— Начнем, друзья? — улыбнулся невозмутимый Гартак. — Надеюсь, мы все здесь
действительно друзья?
…Уже целый год среди правящей верхушки Города вызревал заговор против владык.
Недовольство Сыновьями Неба накапливалось веками. Обида складывалась к обиде.
Обида за все. И за то, что пришельцы живут, не в пример людям, вечно, и за то,
как презрительно относятся они к своим подданным, беспощадно угнетая не только
рабов, но и свободных арьев. И за то, что сделали Сыны Неба с окружившими
когда-то Город лесами…
Обид было много, очень много. Но еще больше было жажды ВЛАСТИ. Правившие Городом
от ИХ имени желали править без НИХ.

Последний год переполнил чашу терпения. Сыны Неба внезапно продемонстрировали
непривычную даже для них жестокость, уничтожив своим смертоносным оружием
многотысячное войско Хастинапура, соседней державы. И не потому, что это войско
посягнуло на Город. У соседей началась обычная смута, и враждующие стороны
попытались традиционным путем разобраться друг с другом из-за наследства. И вот
Хастинапур был в одно мгновение сметен с лика Земли. Горожане долго ломали себе
голову: зачем это понадобилось их владыкам? Уж не для того ли, чтобы запугать
собственных подданных? Зрите, мол, трепещите…
А кроме того, сама земля пришла в возмущение. Частыми стали землетрясения,
извержения вулканов, громадные разливы рек. Знающие люди намекали, что все это —
результат непонятных опытов, тайно проводимых Сынами Неба в Храме Времени.
Раньше такого не бывало. Этому не верили — и верили. И правду, прежде такого не
бывало. Ну, одно землетрясение с наводнением в десять лет, да раз в столетие
проснется вулкан…
…Надсмотрщики с приисков доносили о небывалом. Разработанный накануне пласт руды
на следующий день оказывался нетронутым. И все начиналось по новой. При этом
количество добытой руды не оставалось неизменным, а увеличивалось…
Слуги же Темного Света прознали о вещах и вовсе небывалых. Участились случаи,
когда люди встречали оживших мертвецов. Те, с кем уже попрощались навечно,
отправив по Туманной дороге, разгуливали по белу свету, как ни в чем не бывало,
не проявляя ни малейших признаков чужеродности.
Этому тоже не очень верили, но…
— …Приходят последние времена, братья! — негромко проговорил Верховный жрец
Темного Света. — О них были пророчества предков. Пора!
Он помолчал, словно ожидая возражений, но собеседники лишь молча кивнули.
— У нас все готово? — так же тихо поинтересовался Кей, глядя в темный потолок.
— Мои люди готовы всегда! — тонкая усмешка скользнула по лицу Хосрова. — они
ждут сигнала… Как и я сам.
Внезапно Кею стало холодно. То, на что они решались… решились было невероятным,
почти невозможным.
— Да будет так, — выдохнул он. — Но мы должны знать. на что идем. У нас будет
непростой противник. Вам ведомо, что Сыны Неба могут стереть Город с лица земли
так же просто, как нам съесть эту смокву. Нужно все делать быстро и решительно.
Первым делом, и об этом необходимо позаботиться достойнейшему Гартаку, следует
уничтожить всю сеть сообщений в городе и источники силы — того, что ОНИ называют
«энергией». Тогда нам станет легче…
— Не беспокойтесь, святой Кей, все будет в порядке., — кивнул Гартак. — Мои люди
занимаются этим уже больше года. Но… Когда мы начнем?
— Полагаю, сразу после праздника Треугольника Света. В это время Сыны Неба
наиболее ослаблены и уязвимы.
Кей все еще не верил, что они решились. Что он решился…
— Вот и договорились, — легко, словно речь шла о пустякой сделке, проговорил
Гартак. — А теперь не соблаговолят ли уважаемые гости выпить за торжество общего
дела? НАШЕГО дела?
— Пожалуй, — тут же согласились Хосров и Кей.
«Темный» не ответил — его уже не было в зале…
Вбежавшая на зов с кувшином вина Анахита поспешила разлить душистую влагу по
чашам. Кей легко взмахнул рукой, благословляя питье:
— Да пребудет над всеми нами Свет.
Он не стал уточнять, какой именно. Просто «свет»…
Жрец-распорядитель очень не любил дневаний у Треугольника Света. Всякий раз,
когда подходила очередь, он ждал ее со страхом. И недаром! Каждый раз —
какая-нибудь новая беда. Что ему предстоит пережить сегодня?
Единственным утешением, которым тешил себя Кей в этот день, было то, что, очень
возможно, это внеочередное дневание после праздника Треугольника Света станет
последним. В любом случае, при любом исходе — последним.
Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!
Праздник изрядно утомил Кея. Он был он вынужден заменить серьезно заболевшего
Кавоса, и вся тяжесть отправления сложной церемонии поклонения священному
предмету легла на его плечи.
…А все-таки любит простой народ праздники. Как кричали сегодня толпы горожан,
собравшихся у подножия Храма Времени, приветствуя Сынов Неба и жрецов, вышедших
на верхнюю площадку здания! А какой экстаз их обуял, когда он, Кей, воздел руки
горе, показывая всем Треугольник Света — благословенный источник богатств и
могущества Города! Конечно же, копию, не оригинал. Смотреть на бесновавшуюся
толпу было даже страшновато…
«И с этими людьми, — подумалось тогда молодому человеку, — мы задумали сбросить
ненавистное иго всесильных Сынов Неба? Да они готовы, как верные псы, лизать
ноги хозяевам!..»
Подумалось и о другом. После победы праздник следует сохранить. Сделать его
немного другим, но… похожим.
Кей невнимательно слушал, как старший из пришельцев произносил традиционную
речь, привычно вещая о том, что за прошедший год Город стал еще богаче и
могущественнее и как предстоит расцвести ему в грядущем. Слушал, морщился…
Слова, слова!.. Но ведь народ верит! А что ему еще нужно, как не красивые сказки
да немного чуда?
…Чудо не заставило себя долго ждать. По взмаху руки предводителя Сынов Неба
твердь небесная разверзлась, и оттуда на горожан посыпались фрукты, лепешки
хлеба, сладости. Хоть подобное бывало каждый год, толпа словно обезумела. Люди
кинулись расхватывать дармовое угощение, давя и топча друг друга…
Кей знал, как нравилась эта безобразная картина пришельцам. С интересом ученых,
рассматривающего бабочку или лягушку, глядели Сыны Неба на арьев.
— Сколько не работай с этим материалом, — услыхал жрец-распорядитель слова
Предводителя, обращенные к собратьям, — а результат остается тем же. Жадные,
ненасытные, думающие лишь о том, как бы набить утробу…
— Да, — согласились с ним. — И, что характерно, такие же картины наблюдаются и в
прошлом, и в будущем.
Кею вновь, в который уже раз, стало стыдно за своих соплеменников. Он еле
дождался, когда пришло время произнести заключительную фразу ритуала:
— …Слава Сияющему Свету и Всевидящему Оку!
Вот и все! Народ ринулся к столам, уставленным немудреным, но тоже дармовым
угощением, а жрецы и их хозяева незаметно исчезли со смотровой площадки Храма
Времени.
В зале приемов Храма было готово угощение для Сынов Неба и их слуг. Равенство не
соблюдалось — длинный стол был четко разделен на две половины. В верхней
находились пришельцы, в нижней же размещались жрецы, старейшины и вожди. Опытные
люди сразу же обратили внимание на горячительные напитки, которых здесь в этот
раз оказалось неожиданно много. Сыны Неба, по наблюдениям Кея, почти не
употребляли вина — особенно накануне работ в святилище Треугольника Света.
Сегодня же предстояли особенно интенсивные работы, как всегда после этого
праздника.
…Все перепьются — как возчики на рынке! Даже если не перепьются, то все равно,
сегодняшней ночью пришельцы будут крайне утомлены и потому менее бдительны. Кей
знал, что поголовное спаивание арьев во время праздника было призвано
обезопасить Сынов Неба от неожиданных эксцессов. Более того, на всякий случай, в
вино добавлялось сонное зелье. Не все, но многие горожане, а особенно же сильные
и здоровые мужчины сегодня будут крепко спать. А завтра…
— …Будьте бдительными! — предупреждал Кей накануне участников заговора.
— Детишек предупреждай, твоя святость! — усмехался здоровяк Хосров.
А теперь пьет из кубка как ни в чем не бывало! И не в первый раз прикладывается.
Молодой жрец внезапно понял, что те, кто собраны на пир, подверглись промывке
мыслей. ОНИ называли это «психологическим внушением». Да, вероятно, очень
вероятно.
Но отступать было поздно.
— Пора! — похлопал Кея по плечу Предводитель.
Сыны Неба, повинуясь неслышному приказу, встали и направились в святилище
Треугольника Света.
Началось!..

Он уже не раз бывал здесь, но вновь удивился. Все просторное помещение святилища
было занято неведомыми Кею приспособлениями. В центре находился цилиндрический
стеклянный столб, наполненный прозрачным дымом. В этом «дыму» и плавал
Треугольник Света — средних размеров и толщины пластина, изготовленная из
тяжелого серебристого металла. Всевидящее же Око, вписанное в треугольник, было
выполнено из металла желтого цвета.
Вокруг центрального столба находилось еще десять подобных, соединенные с главным
разноцветными «жилами». В этих столбах имелись дверцы, куда заходили и откуда
выходили Сыны Неба.
А еще в лаборатории был стол с чем-то таинственным, что ОНИ называли «пультом
управления». Впрочем, не таким уже таинственным. Именно за этим «пультом» и
должно находиться ему, Кею. Для того его и учили. Не так все оказалось и сложно.
В обязанности Кея входило нажимать в нужное время на определенные кнопки, следя
при этом, что высветит цифрами особое устройство-ларец, именовавшее ИМИ
«прибором». Ларец-«прибор» выглядел, как коробочка из того же неведомого
серебристого металла. На крышке находилось изображение «глазастого
треугольника», а под нею был круг, исписанный таинственными знаками. Стрелка,
закрепленная в центре круга, двигалась то взад, то вперед. «Прибор» издавал при
этом щелкающе-цокающие звуки. «Хронометр», — пояснили Кею пришельцы, показывая,
как нужно пользоваться «пультом».
Кей уже понимал — время. ОНИ измеряют этим время. У арьев тоже имелись
устройства для измерения времени, но не такие сложные, как этот. Но пришельцы не
только измеряли время. Они его ИЗМЕНЯЛИ…
Все происходила, как обычно. Сыны Неба вошли в цилиндры Перехода, как это
называлось у НИХ. Кей разбудил (активизировал, на ИХ языке) Треугольник Света, и
тот стал медленно поворачиваться вокруг своей оси. Переходники заполнились
дымом, и через какое-то время пришельцы, находившиеся внутри цилиндров, исчезли.
Когда такое случилось впервые, молодой жрец ахнул. Теперь же Кей привычно
зафиксировав в Книге Таинств время убытия и, прикрыв глаза, откинулся на пинку
кресла. Можно было не спешить, подумать, поразмышлять. Он не знал, на каких
принципах работает Треугольник, что лежит в основе Таинства. До таких тонкостей
пришельцы в своих объяснениях не снисходили — ограничились лишь рассказом о том,
что с помощью данного устройства могут перемещаться во Времени. Бывать в прошлом
и грядущем. Поначалу Кей не поверил в эти сказки, но когда он увидел, кого
приводят и что приносят сюда Сыны Неба из своих странствий, сомнения оставили
его. Он видел яйца и зубы тех гигантских животных из своих снов, а однажды его
даже угостили блюдом, приготовленным из мяса этих удивительных зверей. Оказалось
ничего, даже вкусно.
Но больше всего поражали люди, сопутствующие возвращающимся в святилище Сынам
Неба. То одетые в звериные шкуры и сами похожие на обросших густой шерстью
двуногих обезьян, то в причудливого покроя одежде, прикрывавшей как туловище,
так и ноги. Все они испуганно оглядывались, разглядывая святилище, пытались
убежать. Несколько зверолюдей умерли на месте, и Кею пришлось потом тайком
сжигать их трупы. Но большинство гостей уходило тем же путем, что и приходили
сюда. Кею оставалось лишь поражаться. Зачем это ИМ? Или пришельцы столь
любопытны? Но разве не величайший грех поднять руку на само Время?
С каждым разом период возвращения Сынов Неба все увеличивался. Если раньше
хватало одного-двух поворотов стрелки «хронометра», то теперь нужно было ждать
пяти-шести. Кей видел, что пришельцы хмурились. Ситуация явно выходила из-под ИХ
контроля. «Не хватает энергии! — говорили они между собой, — Нужно бы увеличить
добычу руды, но это опасно, может разразиться экологическая катастрофа… Однако
Треугольник не должен останавливаться!»
Всего слышанного Кей не понял, но к главному выводу все же пришел. ИХ сила
здесь! Нужно во что бы то ни стало уничтожить Треугольник Света. Какие будут
последствия, молодой человек не представлял, но то, что Сынам Неба не
поздоровится, не сомневался.
Именно это он решил совершить сегодня. Риск был страшный, невероятный, но Кей
чувствовал привкус удачи. В момент обратного перехода, когда становится особенно
страшно и когда пришельцы наиболее уязвимы, хозяином становится он, сидящий за
«пультом». Ненадолго, на какой-то миг.
Это будет его миг! Его!
…Стрелка хронометра заканчивала шестой круг. На «пульте» привычно зажглись
огоньки, в святилище послышался пронзительно резкий звук.
Кей вытер ладонью холодный пот со лба.
Сейчас…
В переходниках появились неразборчивые тени, дверцы распахнулись.
Сейчас, сейчас!..
Кей медленно встал, поудобнее перехватил в руке тайно пронесенный в святилище
топорик-лабрис (подарок Предводителя Сынов Неба по случаю прошлогоднего
празднества) и шагнул к центральному столбу.
…Возле каждой из десяти дверей переходников клубился прозрачный дым. Молодой
жрец видел, как пришельцы теряют свой привычный облик, превращаясь в страшных
неведомых тварей. Ненадолго, все на миг. Еще немного, и, выйдя из клубов «дыма»,
Сыны Неба обретут свой «привычный» внешний вид…
Не обретут! Нет!!!
Рука с лабрисом взлетела к темному потолку…
…Стекло центрального столба рассыпалось с еле слышном звоном. Треугольник Света
завертелся быстрее, из завихрений стало проступать что-то жуткое: руки не руки,
лапы — не лапы…
Кей схватил Треугольник, усмехнулся — и со всей силы бросил его на пол. Он ждал
чего угодно — даже гибели Мира, но пластинка просто раскололась на две половины.
Все? Нет, не все. Кей быстро оглянулся и с размаху ударил лабрисом по проклятому
«пульту». И тут же довольно усмехнулся: огоньки погасли.
Кей поглядел на переходники — клубы прозрачного дыма исчезли. Исчезли без следа
вместе с теми, кого арьи называли Сынами Неба…
И сразу же сильнейший толчок сотряс все здание Храма Времени…
«…И был разрушен Город за одну ночь. Тряслась земля и разламывалась, поглощая
дома и людей арьев. Поднялся огненный смерч и сжег то, что пощадила земля. И
стенали люди, проклиная час, когда рождены были на свет, и взывали к Сынам
Неба, дабы смилостивились те над несчастными. Но молчали разгневанные на людей
Сыны Неба.
К вечеру следующего дня собрались уцелевшие из людей арьев на пепелище того,
что еще вчера было Городом. Собралось же их всего двадцать и три сотни. И
помолясь Свету, и Сияющему Ринтре, и Темному Юрайзену, решили, что вести их
будет Светлый Кей, которому от Сынов Неба было дадено последнее Слово. И пошли
люди арьев на земли неведомые строить себе новые Города.
Тогда же послал Светлый Кей вождя Хосрова, а с ним сто людей арьев к Храму
Южному. И старейшину Гартака, а с ним также сто людей арьев к Храму Северному.
Повелел он спрятать в тех храмах половинки Треугольника, вверив их попечению
Темного и Сияющего Света. Повелел Кей также, чтобы никогда не встречались те
половинки и соединены не были, ибо грянет тогда Великое зло, такое, что всему
миру не устоять.
Ключ от Треугольника повелел Светлый Кей схоронить на пепелище Города в память
о Сынах Неба и погибших людях арьев. А чтобы случившееся осталось в памяти
тех, кто придет вслед за ними, повелел Светлый Кей записать это повествование
в «Книге деяний Сынов Неба»…»
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

Глава 7
Танцующий свет
— Как же ты попадешь в Камбоджу да еще и успеешь вернуться за пятнадцать часов?
Брайс сидел на высоком табурете и болтал ногой в воздухе, наблюдая, как Лара
упаковывает вещи. Парень не скрывал обиды. Как же так? Ему, самому лучшему,
самому толковому, да не изволят объяснять!
— Я уже говорила, мне должны помочь, — вздохнула девушка.
Присутствовшему здесь же Хиллари явно хотелось уточнить, но дворецкий предпочел
смолчать, помня обещание своей экцентричной хозяйки.
— Если ты, Рой, тоже хочешь мне помочь, так помоги! — внезапно усмехнулась Лара.
— А? — подскочил тот. — Конечно! Стреляю я, правда, не очень…
Мисс Крофт только фыркнула:
— Не смеши! Стреляет он… Заберись в Сеть и найти мне что-нибудь интересное про
Блейка.
— К-какого Блейка? — оторопел парень.
— «Тигр, о тигр, светло горящий в глубине полночной чащи! Кем задуман огневой
соразмерный образ твой?» — с выражением прочла девушка. — Поэт Вильям Блейк! А
найдешь ты мне то, о чем не написано в школьных учебниках. Понял?
— А-а…
Закончив собираться, Лара решительно двинулась к выходу. Уже уходя, девушка на
миг обернулась, скользнув взглядом по одной из фотографий, в изобилии украшавших
стены комнаты.
…Крепкие ребята, в боевой раскраске американских морских пехотинцев, с
автоматами в руках, весело скалят зубы. Среди них — девушка. Она тоже с
автоматом и в боевой раскраске. Улыбка слегка застенчивая, непослушная прядь
волос упала на лицо… Если развернуть фотографию, то можно прочитать:
«Несравненной мисс Крофт от восхищенных пилотов «Аир-Америка.»
— Але! Это офис «Аир-Америка»?
Лара поморщилась — мобильный телефон ответил лишь неразборчивым бурчанием.
— С кем я говорю?
…Такси мчало к аэропорту. Времени оставалось в обрез, и девушка поглядела на
наглую трубку весьма выразительно.
— Але!..
— А кто тебе нужен, подружка? — наконец разразилась трубка.
Слава Творцу!
— Мне нужен Сэм — Битый Бок.
Шофер такси с интересом покосился на пассажирку, однако ответный взгляд тут же
заставил его вновь отвернуться.
— Сэм в рейсе, красавица.
— Так дайте связь на радио! — вздохнула девушка. — Скажите, что с ним хочет
говорит несравненная мисс Лара.
В трубке что-то булькнуло.
— Так и сказать?
— Именно. И побыстрее!
В трубке вновь булькнуло, затем наступило молчание. Девушка нетерпеливо глядела
на черную мембрану. Ну и тормоза же они там, как только по небу летают?
Внезапно трубка проснулась, заскрежетала и резко выплюнула:
— Какого дьявола? Кому там делать не хрен? Прием.
Мисс Крофт улыбнулась.
— Сэм, это я. Ты сейчас где?
Снова скрежет.
— Кто, дьявол побери, я? Прием.

— Лара, дьявол тебя побери! — гаркнула девушка так, что такси вильнуло в
сторону, — Звоню с мобильного. Скоро буду в ваших краях. Требуется борт где-то
на тонну… Прием.
Из трубки послышалось что-то странное — то ли рычание, то ли аплодисменты.
— Лара? Объявилась, мать твою! Чего не заезжаешь? Я в Л-16, через час буду на
«Башне-1», потом стартую на базу. Подтягивайся. Где ты? Прием.
Девушка удовлетворенно кивнула. Узнал! Узнал и ждет в гости, это хорошо. А вот
что такое Л-16? Дай Бог памяти… Лаос? Значит, опять то же самое?
— Подъезжаю к Лондону. Через час самолет стартует из Хитроу. Встречай меня в
Т-8-Прим. Прием.
— О'кей! Буду ждать, — поспешили согласиться в трубке. — Что еще надо? Прием.
— Колеса и пара обычных. Да! Объясни барану в диспетчерской, что меня надо
соединять сразу, а не компостировать мозги. Отбой.
— Все будет. Барану объясню. Отбой.
Мисс Крофт уже хотела выключить телефон, когда трубка внезапно заговорила вновь:
— Так ты та самая Лара? Во дела! Я…
— Вы, милейший, невежа. — ледяным тоном отчеканила девушка, — И молите Бога,
чтобы я не добралась до вашего офиса раньше Сэма.
Жалкую попытку извиниться Лара проигнорировала.
— …Дамы и господа! Вас приветствует Бангкок, столица Таиланда. Мы рады, что вы
воспользовались услугами нашей авиакомпании. Экипаж желает вам приятно провести
время и прощается.
Как только динамики смолкли, стали слышны равномерные и очень сильные удары по
обшивке самолета. Пассажиры занервничали, стали переглядываться. Стюардесса
рванулась к иллюминатору…
Лишь Лара оставалась спокойной, она догадывалась, кто это мог быть. То, что
стучат — еще ничего, могли бы и салют устроить.
Из гаубиц, к примеру.
Перепуганная стюардесса откатила в сторону люк и тут же, грубо отодвинув ее в
сторону, в салон ворвался высокий широкоплечий мужчина. Светлые волосы выдавали
в нем европейца, впрочем «вечный» тропический загар делал его похожим и на
азиата. Одет он был в камуфляжные широкие штаны, заправленные в мощные армейские
ботинки и камуфляжную же безрукавку. Было заметно, что при ходьбе он заметно
наклоняется на левый бок.
— Сэм! — засмеялась Лара и через секунду была заключена в крепкие объятия.
— Ты что? Задушишь, гризли!..
— С приездом, девочка! — рявкнул светловолосый. — Валим отсюда поскорее. Я уже
на прогретом двигателе.
Пассажиры, поспешив уступить дорогу, с недоумением проводили глазами странную
пару. Было чему удивляться: респектабельная молодая леди — и громадный увалень с
явно криминальной физиономией.
Куда катится мир?
— …Рассказывай-ка, девочка, куда ты опять вляпалась?
Сэм Битый Бок, развалившись в летном кресле, с интересом поглядел на
пристроившуюся рядом Лару. Они были на борту транспортного «Геркулеса», прежде
принадлежавшего ВВС США. Машина не новая, но… Но еще летает — и летать будет.
— Долгая история, гризли… — вздохнула девушка.
— Опять?
Мисс Крофт кивнула. Да, опять, как и тогда, пять лет назад. Впрочем, пять лет
назад было, пожалуй, похуже…
…Джунгли. Джунгли и смерть. В северной Камбодже, конечно, спокойнее, чем в
южной, но бандиты есть везде. А когда твой джип подох посреди дороги, по которой
никто не ездит уже, как минимум, полгода, когда воды осталось пол фляги, когда…
Когда выходишь на ничем неприметную поляну и вдруг видишь заходящий на посадку
«Сикорски»! Сначала не понимаешь в чем дело. Но вот из джунглей неровной
цепочкой выбегают узкоглазые бестии с «Калашниковыми» в руках и открывают огонь
по тебе… А «Сикорски» не только не улетает, а идет на посадку под шквальным
огнем повстанцев. Откатывается дверь грузового отсека и рослый парень усиленно
машет тебе рукой, что-то кричит, но за шумом работающего винта этого не слышно.
Тогда парень исчезает на секунду, чтобы появиться с ручным пулеметом в руках.
Тяжелый «М-14» грохочет так, что перекрывает звук ревущего на холостом ходу
«Сикорски». А из грузового отсека уже выкатывается другой парень и, сильно
клонясь на левый бок, бежит к ней заячьим зигзагом.
Вот он подбегает на расстояние прыжка, прыгает, валит остолбеневшую Лару на
землю, орет ей в самое ухо: «Дура недоделанная! Ты чего стоишь посреди джунглей
как столб? А ну сматывайся к вертушке! Бегом, твою мать!!!»
И, не дождавшись, пока она сообразит в чем дело, хватает девушку под мышки и
бегом несет к вертолету. Подбежав, пилот буквально вкидывает ее в грузовой
отсек, заскакивает сам и пулей летит в кабину, успев бросить на ходу: «Вас
приветствует компания «Аир-Америка!», совершенно хулигански подмигнув.
И тут «М-14» замолкает — пулеметчик, раненый в живот, лежит на полу. Парень из
кабины с ужасом смотрит на то, что происходит в отсеке, но Лара уже пришла в
себя. Она коротко машет пилоту рукой — взлетай, мол! Сама же подхватывает
тяжелый пулемет, одним точным движением устанавливает на турель — и открывает
огонь…
— Ты где так научилась обращаться с пулеметом? — изумленно моргает пилот.
— В школе для девочек, сэр!
Так они и познакомились — Сэм-Битый Бок и Лара Крофт. Потом уже выяснилось, что
«Сикорски» случайно перехватил радио о том, что девушка-археолог к положенному
времени не прибыла в пункт назначения, а в джунглях полно повстанцев. Курс
пролегал рядом и они решили немного поискать. Джип нашли почти сразу, а потом
увидели стаю повстанцев…
— …Долгая история. Мне необходимо сегодня быть в верховьях Сренга и сегодня же
вернуться в Европу. Это реально, гризли?
— А в чем проблема, красавица? Все сделаем. А что у тебя там?
Мисс Крофт дернула плечами.
— У меня украли очень дорогую мне вещь. Она осталась от отца…
— А какого дьявола ее так далеко завезли? — поразился Сэм.
— А я знаю? Сэм, не доставай! По пути назад я тебе с удовольствием все расскажу.
А сейчас мне нужно…
— Ладно! — пилот задумался. — Сейчас тебе нужно оторвать задницу от кресла,
пойти в грузовой отсек и переодеться. Все в джипе. Если я тебя правильно понял —
два «глока» и пол ящика патронов, уже в обоймах, лежат там же. Теперь: там же
электронный бинокль, GPS, радио и две кобуры. Подгонишь под себя сама. Все
хорошеешь!
Сэм обвел взглядом стройную фигуру Лары. Девушка озорно улыбнулась в ответ и
выпорхнула в грузовой отсек «Геркулеса». Там и курил хмурый парень, одетый в
мешковатый комбинезон. Он кивнул девушке и отвернулся.
Новый напарник Сэма был неразговорчив. Как только Лара появилась на борту
«Геркулеса» он хмуро буркнул «Привет» и удалился в грузовой отсек. Молодая леди
была ему явно безынтересна. Он ей, впрочем, тоже.
Сэм постарался на славу: джип уже стоял на десантной платформе. В бардачке
обнаружился армейский электронный бинокль, оружие и радиостанция. На сидении
водителя лежал аккуратно сложенный камуфляж, на соседнем — россыпью обоймы к
«глокам». Лара первым делом снарядила зарядное устройство, потом спокойно
переоделась. Хмурый напарник Сэма ее нисколько не смущал, тем более, он
демонстративно отвернулся.

— Когда закончишь — подходи в кабину! — рявкнули динамики голосом Сэма.
Лара оглядела себя и осталась довольна. Можно выдвигаться… А это что? Джип стоял
у самой апорели, а перед ним громоздились несколько десятков мешков. Они тоже
были закреплены на десантной площадке. Один из мешков был надорван и из его бока
проглядывали весьма подозрительного вида пакеты с белым порошком. Лара подошла
поближе, чтобы рассмотреть, но дорогу ей преградил хмурый напарник Сэма.
— Вам, мэм, крайне необходимо обследовать наш груз?
— Нет. Однако, у вас один из мешков порвался…
Парень не поверил и бегло взглянул в том направлении, в котором устремился
взгляд Лары. Лицо его вытянулось.
— Спасибо, мэм. Огромное!
Он подошел к интеркому.
— Сэм! У нас прохудился мешочек. Я заштопать успею?
— Успеешь. Лара там закончила? Если да — пусть валит ко мне.
Леди Крофт понимающе улыбнулась и оставив парня штопать мешок отправилась в
кабину пилота.
— Ты стиральным порошком начал торговать? — осведомилась она поудобнее
устраиваясь в кресле.
— Порошком, — улыбнулся Сэм. — Только не стиральным. Сама знаешь — «Аир-Америка»
— любые перевозки в любую точку Юго-Восточной Азии»!
— Понятно. А чей он?
— Порошок? Оно тебе надо? Своих неприятностей на жопу не хватает?
— Хватает, — честно призналась девушка.
— Вот и ладно. Теперь так: лететь нам еще примерно час. Нашел я на карте твой
храм. Ни хрена там нету! Забросили его еще до того, как Христос родился. Внутри
каменюки, змеи, москиты, местные — и насрано. Не понимаю, что там можно делать?
Дальше… Какие-то долбодятлы сегодня с утра наняли полтора десятка барж и прошли
по Сренгу почти до водопада. Привезли местных и что-то там ломают. Их — человек
тридцать. Местных — около сотни. Эти тридцать вооружены до зубов, так что будь
осторожна. Откуда тебя забрать и когда?
— Тут где-то должен быть аэропорт. Я сама попытаюсь добраться в Европу…
— Когда ты там должна быть?
— Сегодня.

Летчик покачал головой:
— Из этой дыры не успеешь. Сием Реап обслуживает только сельскохозяйственную
авиацию. Ладно! Мне нужно сбросить груз и вернуться на базу. «МиГ» все еще на
ходу. Я подгоню его. Когда тебя ждать?
Лара задумалась.
— Я сама тебе позвоню. А это будет не очень хлопотно?
— Маленькая глупая девочка! — хмыкнул Сэм. — Ну когда ты меня напрягала? Хорошо.
Приготовься, скоро я тебя сбрасываю. Джеймс проследит за этим. А через три часа
я уже в кабине «МиГ" а и жду твоего звонка. Да, если тебе интересно,
диспетчерская тебе хамить больше не будет.
…Лара в очках и с прибором связи на левом ухе сидит за рулем джипа. Джип
медленно спускается на парашюте в камбоджийские джунгли.
— Мишень видите? — раздается по рации голос хмурого Джеймса.
— Да, вижу. Спасибо, ребята!
Она знает, что Сэм тоже слушает переговоры и от этого на душе становится как-то
спокойнее.
Джип продолжает медленно спускаться на двух парашютах. Ветра нет. Никаких рывков
и бросков в стороны. Приземляется платформа мягко. Парашюты сброшены.
«Геркулес», убедившись, что Лара приземлилась нормально, делает круг, покачивает
крыльями и улетает.
Девушка помахала ему рукой.
Теперь… Теперь — рекогносцировка местности. Вот он Храм, возвышается над
джунглями. А не так уж тут и безлюдно, дорогами явно пользуются. В электронный
бинокль все видно как будто стоишь рядом.
…Лара меняет разрешение и с интересом смотрит на происходящее. Центральный вход
замурован, поверх камня какой-то рельеф, кажется изображением бога Света. К нему
привязано четыре каната. Добрая сотня местных жителей тянут за эти канаты,
пытаясь выломать камни, закрывающие проход в Храм. Жарко. Рабочим явно лень
что-нибудь делать… Бритый наголо верзила-негр в окружении нескольких десятков
своих головорезов недобро посматривает на местных. Ему тоже жарко в форме бойца
спецподразделения и тяжелом бронежилете. Невдалеке на диване, словно вывезенном
из его гостиной, сидит Пауэлл.